К.С.: «Это студентка ваша?»P
Ю.Л.: «Если вы не понимаете, я начну что-то объяснять, отвечать на ваши вопросы. Что у вас еще? И вот таким образом, большой дрессировкой И как же мне ответили? Мы приехали в Дом ученых. Вы знаете, прекрасный Дом. Сидят ученые, как вы сидите. Наши сливки. Ко мне выходит артистка. У меня еще и театра нет, я еще преподаю. Они же на третьем курсе, учатся еще. И они заявляют: «Или вы всех нас берете, или мы играть не будем!».
К.С.: «Нет, пускай, они еще вообще ничего не знают».
Ю.Л.: «И начинает зал орать: «Повторить! Повторить!». Кончается так: подбегает ко мне ректор бледный и заявляет: «А вы что, вы идиот, что ли?!». Я говорю: «Я стараюсь не быть». «А вы что ,не понимаете, что такое нельзя у нас делать?». Я говорю: «Не понимаю». «Они-то да, а меня могут и уволить, и еще больше училище закроют. Вы что, совсем тупой дурак?». И я вам желаю таких директоров. Ничего, кроме плохого колхоза, никогда у вас не выйдет. Искусство вещь индивидуальная, сугубо индивидуальная. И поэтому никакого коллектива не надо. Он обязательно все разрушит. Извините, я вам, может быть, какие-то крамольные фразы говорю».
К.С.:. «Это очень актуальная песня».
Ю.Л..: «Он всей семьей пришел, вот такой любопытный человек. Он, конечно, великий ученый, но его все интересовало. У него, предположим, Эрдман читал «Самоубийцу». Когда Владимир Высоцкий стал знаменитым, он сказал: «А вы не можете привести Высоцкого ко мне на дачу?». Я привез, конечно, Владимира, а потому они так подружились с Капицей, что тот дал ему комнату у себя. А чем он мне хвалился: тем, что он колодец выкопал, что там идеальная вода, что он сам может вертеть Свои достижения. Кто к нему в гости приезжал? Я неслучайно отвлекаюсь я вам говорю о самобытных, интересных людях. Если мы с вами занимаемся, пытаемся заниматься искусством, мы должны как-то охват иметь шире, чем нас мордовали. Наш несчастный народ столько мордовали, что он, как вам сказать, очень агрессивен, он не воспитан. Это не ко всем, конечно, относится, но я говорю об общем настрое. Мы обижены, и нам чего-то недодают. Но чтоб вам, молодым, прожить жизнь, надо по-другому строить себя: несмотря на это, я хочу сделать вот то-то, а иначе, конечно, в искусстве трудно чего-нибудь добиться. Когда спектакль закончился, они начали орать. А это знаете, что такое? Весь дипкорпус, ну и, извините, я прямо буду говорить, и стукачей полно. Зал небольшой, а набилось человек двести. Они топают и орут: «Повторить!». «Шагают, бью барабаны ».
К.С.:. «Отец Сергея Капицы».
Ю.Л.:. «Ну да, Брехта не ставили, потому что было клеймо на нем, мол, он нам не годится: такой немец занудливый, а мы с нашей душой не можем это делать, у нас душа. А тут какой-то немец, все, как в аптеке, рецепты выписывает. Ну, я немного, конечно, подсократил. Каюсь, грешен. Перестроил пьесу. Сделал «Начало» и «Эпилог» с главным вопросом, так сказать, который там есть в начале, в прологе, где разговор артиста с публикой. И я понял, что очень трудно их учить разговаривать по-настоящему с залом, как я стараюсь. Это была довольно точная работа. Иногда они там что-то долдонили, что устали-не устали... Работали много и именно на третьем курсе. Когда мы первый раз показали, то вот что произошло. Я с фонарем, конечно, был в углу. Там плохой свет, поэтому я поярче светил. Примитивно. Вот это главное в этом куске значит я фонарь свой направлял сбоку. Стоял у стенки. Приехал Капица, если вы знаете, великий ученый».
К. С.: «Потому что Брехта не ставили».
Ю.Л.:. «Москвичи называли. Меня еще грузовик свалил вниз, я порвал связки и ходил на костылях. И я им костылем все ритмы давал. Ритм, ритм, ритм То есть учил делать разные ритмы и так далее. Это была сложная работа, но они увлеклись: все-таки молодые артисты, студенты. И потом кончилась моя сильная работа, и мы сыграли. Москва удивительный город. Или была удивительным городом в те времена. Все-таки это почти что полвека назад. Почему-то весь корпус явился дипломатический. Это уже обрело какой-то странный характер».
К.С.:. «Так Арбат называли «вставная челюсть Москвы».
Ю.Л.:. «В тюрьму сажали, чтобы они учились вы-ы-ть. Это же жуть! И вот мы, наше время Это было уже очень давно. Мне было лет под сорок пять. Я преподавал, и довольно долго. Потом мне захотелось сделать выпускной спектакль, и подвернулся мне «Добрый человек...» Брехта. И я понял, что нужно это делать раньше. Не на четвертом курсе, а на третьем. Почему я так решил сразу потому что нужно научить их, во-первых, ритмам, сменам ритмовым. Это раз. Зонги значит нужно научить их как петь зонги. Потом это, конечно, в общем-то... На нем клеймо стояло политический театр Брехта. Но мне казалось, что это прекрасная притча библейская. На меня приклеили, что я политический тип. Это не так. Я хотел что-то другое сделать в художественном смысле, понимаете? Я ногу еще повредил... Там этот Новый Арбат, «вставные челюсти» делали, как звали москвичи».
К.С.:. «А тех, которые не выли, их в тюрьму потом сажали».
Юрий Любимов: «Погрязши в соцреализме, некоторые пытливые люди, в том числе и я... Так все слышно? Да? Или громче? Я могу и орать ведь. Помните, как у Ким Ир Сена выли? Вы для начала обязательно посмотрите, как заставляли их выть. Это что-то нечеловеческое... Почему я так отвлекся на секунду? Они выли так, как надо т выучиться актерам, если надо что-то такое дикое. Ведь это довольно страшно, это зомбированные люди».
(Любимову ) Вы помните свой первый спектакль? Как вы его сделали? Здесь много молодых ребят, молодых профессионалов, которые только начинают ставить спектакли, которые только начинают что-то делать в театре, и для всех проблема дебюта стоит достаточно остро. Вот с чего начать в театре?»
Кирилл Серебренников: «Мы продолжаем серию встреч, мастер-классов, разговоров на «Платформе». Сегодня к нам пришел человек, которого уже давно называют великим. Он придумал театр, который вошел в историю мировой культуры. Это человек знает про театр, наверное, все. Он родился в семнадцатом году. Он пережил много режимов, много несправедливости по отношению к себе. Он был изгнан из страны и вернулся. Этот человек работал с величайшими композиторами, писателями, актерами своего времени. Этот человек является нашим с вами современником. У нас сегодня на «Платформе» Юрий Петрович Любимов.
Юрий Любимов на «Платформе» об ультиматумах, дисциплине, Фурцевой, четырех портретах, «Болоте» и многом другом.
Юрий Любимов на "Платформе"// Встреча в январе
При поддержке Министерства Культуры Российской Федерации
Юрий Любимов на "Платформе"// Встреча в январе :: Платформа Седьмая студия
Комментариев нет:
Отправить комментарий